Когда ты только включаешь игру Heavy Rain, она как-то сильно начинает напоминать Shenmue. Вас выбрасывают погулять по дому, акклиматизироваться с кнопками.У основного дейсвующего персонажа игры все нормально. Красивая супруга, двое непосед сынишек, хорошая профессия и личные аппартаменты в престижном районе. Он капельку балбес и раздолбай, что можнопонять по его мыслям, однако при этом он хороший мужик. Любые действия игрока наверняка сойдут за один из типических дней жизни героия Heavy Rain и прекрасно уложится в логику игры. Фортуна уже проставила в месяцеслове дату катастрофы, в результате которой он лишится всего. Минет два года – и мы с трудом сможем узнать этого героя. Неаккуратный человек, без какой-либо уверенности в себе, он не радуется жизни, а влачит жалкое существование. Однако, даже очутившись на самом дне, не стоит расслабляться.
Нааверное, многие читатели этого обзора игры Heavy Rain сейчас дожидаются похвалы прекрасно прописанной сюжетно линии. Придется несколько разочаровать. На свете выищется немало хороших книжек и кинофильмов, какие запросто уделают эту историю. Гениальный Дэвид Кейдж придумал иное, он решил обернуть идею в игру. Более того, он изобрел технологию и принципы интерактивного повествования. Ведь контроль зрителя-геймера над персонажами и иллюзия воли могут придать созданию невообразимую глубину. Для этого недостаточно сделать прекрасные CG ролики, диалоги с опциями ответов, разноплановый сюжет плюс двадцать уровней с боссами. Придется скинуть на помойку всю сорокалетнюю историю геймдизайна, отказаться от всех стандартов и взяться за работу с нуля.
Сценарий игры в духе Heavy Rain невозможно попросту отредактировать, протестировать на фокус-группе и впустить в производство. Необходима аккуратная его психологическая настройка. Кто знает, какие решения встретит геймер, по какому пути пойдет история? А ведь подконтрольных персонажей немало. Повествование многомерно – эдакий калейдоскоп, какой может выдавать самые замысловатые сочетания. И всякое из них надлежит одарить смыслом, который бы не противоречил всему полотну повествования.